Я люблю трамваи, особенно доезжать на них до конечной. Голос, который как будто идёт от имени самого механизма, говорит, что «наш трамвай прибыл на конечную остановку». От этого «наш трамвай» становится почему-то хорошо на душе, а в момент, когда унылые люди вылезают из дверей, голос желает счастливого пути. Своей доброжелательностью, хотя и несколько резковато произнесённой, он выгодно отличается от многих вылезающих.

Обходя трамвай и заглядывая в его лицо, смотрящее всегда в одну точку кругленькими фарами и не меняющееся ни при каких обстоятельствах — ни при внутриутробном чувстве тёплых спин и ладоней утренних человекороботов, ни при резких ударах камней в стёкла или разрезания искусственной кожи сидений дикарями XXI века — я чувствую непонятную симпатию к этому железному угловатому созданию, и мне кажется, что он имеет душу, простую, но в чём-то мудрую.

Троллейбусы похожи на трамваи. Поток электронов, бегущий по жилам, видимо, обуславливает сходство не только конструктивное, но и ощущение от транспорта на такой тяге. Троллейбусы волочатся по грязным и полным выбоин дорогам, где краснота Яндекса прямо пропорциональна степени висящей в воздухе ненависти, но несмотря на это, они так же добродушны. Мягкости характеру добавляют потёртые шины и вращающиеся усики, так бессильно свисающие при срыве с питающего провода. Трамваи более поджары и мускулисты, они несутся, грохоча стальными колёсами, а пухленькие троллейбусы вздыхают и громко щёлкают реле, отъезжая от остановки.

Я представляю, как облупленные и выпотрошенные корпуса трамваев и троллейбусов бросает в ржавый железнодорожный вагон кран с электромагнитом на конце, и у них всё те же бесстрастные выражения лиц. Только голос исчез навсегда.