О журналах. Их восемнадцать. За сутки – подписей восемьдесят. На днях ввели девятнадцатый. Учёта журналов.

На станцию пожаловал Госнаркоконтроль. Помимо комиссии ещё и автоматчик в бронежилете. Они что думали – мы отстреливаться будем?

Мальчишкой отсидел в немецком концлагере. После войны шёл за третий сорт – был на оккупированной территории. Никаких справок. Паспорт выдали лишь в шестьдесят первом. В девяностых немцы, раскаявшись, прислали извещение на пособие. А в департаменте его не нашли в списках. И попросили подтвердить документами. Он закатал рукав, показал номер. Предъявил письмо из Германии. Сказали, что недостаточно. Ну, плюнул. Через пятнадцать лет проблема – недоуплачен налог с пособия. То есть, кто-то за него получал. Изловчился. И нынче, поди, ленточки георгиевские повязывает. Б…на.

Перевернулись на скорой. Легли на бок и, вращаясь, ещё метров тридцать проскрежетали. Остановились, выбили люк в крыше, вылезли. Первое, что увидели – руки с мобильниками. Фотографируют! Человек десять, не меньше. Корячились, извлекали больного – никто не помог. Ходили кругами, ракурсы выбирали.