🏠: Viacheslav
Начал читать «Открытое общество и его враги» Карла Поппера. Прекрасная вещь.
В настоящее время я вижу яснее, чем когда-либо прежде, что даже величайшие наши неприятности проистекают из чего-то столь же вдохновляющего, сколь и опасного, а именно — из нашего сильного желания улучшить участь современников.
Ту же идею выражал и Ницше:
«Возлюби ближнего своего» — это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!» — И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.
“Не шутя, добрый мой Семен Николаевич, — тяжело мне приходится с финалом… Порой я и всю свою симфонию бракую: и мысли-то у меня скверные, и техники-то мало, и вдохновения ни на грош нет, и т.д., и т.д. Так тошно бывает, что, кажется, бросил бы всё… А потом смотришь — опять потянуло к нотной бумаге, да так, что не оторвешься, и кажется тебе, что ты создаешь что-то новое, хорошее, незаурядное и что растут у тебя крылья”.
Ни один иконостас никого еще не спас.
Жизнь спасут огнетушитель, каска и противогаз.
Во всех новостях безысходность и тлен
С симптомами белой горячки
Как будто страна поднималась с колен
Чтоб сразу же встать на карачки
В приемной министра культуры
Лежат литераторов шкуры.
Стоят чучела балерин накрахмаленных.
Из радио тихо играет Рахманинов.
Мы все ходили под богом,
У бога под самым боком.
Он жил не в небесной дали,
Его иногда видали
Живого. На мавзолее.
Он был умнее и злее
Того — иного, другого,
По имени Иегова,
Которого он низринул,
Извел, пережег на уголь,
А после из бездны вынул
И дал ему стол и угол.
Мы все ходили под богом,
У бога под самым боком.
Однажды я шел Арбатом.
Бог ехал в пяти машинах.
От страха почти горбата,
В своих пальтишках мышиных
Рядом дрожала охрана.
Было поздно и рано.
Серело. Брезжило утро.
Он глянул жестоко, мудро
Своим всевидящим оком,
Всепроницающим взглядом.
Мы все ходили под богом.
С богом почти что рядом.
Борис Слуцкий, 1955 г.